, Россия Россия

Период: Основные интересы:

	Запись голоса А.С. Ципко
	Из интервью «Эхо Москвы » 19 мая 2009
Помощь по воспроизведению

Алекса́ндр Серге́евич Ципко́ (15 августа , Одесса) - советский и российский социальный философ и политолог. Главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН . Доктор философских наук .

Биография

С января 1992 года принимал участие в создании Фонда Горбачёва , был директором научных программ фонда. В 1992-1993 - приглашённый профессор Университета Хоккайдо (Япония), в 1995-1996 - приглашённый исследователь Центра Вудро Вильсона (США).

В 1990-х годах начал выступать с критикой российских радикальных реформаторов , выдвигал идеи «либерального патриотизма» . Во время массовых акций российской либеральной оппозиции 2011-13 гг. , также высказывал критику в адрес последних, в частности, сравнил Навального с Лениным . Однако после Евромайдана 2013-14 гг. , присоединения Крыма к России и конфликта на Юго-Востоке Украины занял критическую позицию по отношению к российской власти, обвиняя её в реставрации "неосталинизма" и "неосоветизма".

Директор Центра политологических программ Международного фонда социально-экономических и политологических исследований «Фонда Горбачёва», главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН.

Стал учредителем основанного в декабре 2006 года фонда «Возвращение» , ратующего за возвращение исторических традиций, нравственных ценностей и названий, существовавших в России до 1917 года и отвергнутых за годы советской власти .

Полный доктор философии Польской Республики. Владеет польским и английским языками.

Некоторые работы

• Оптимизм истории. М., Молодая гвардия, 1974 - 192 с., 50 000 экз.
• Идея социализма: веха биографии. М., Молодая гвардия, 1976, 272 с., 50 000 экз.
• Социализм: жизнь общества и человека. М., Молодая гвардия, 1980
• Некоторые философские аспекты теории социализма. М., Наука, 1983
• Истоки сталинизма // Наука и жизнь . 1988. № 11, 12. 1989. № 1, 2;
• О зонах, закрытых для мысли // Суровая драма народа. М., 1989;
• Диалектика перестройки. М., 1989;
• Хороши ли наши принципы? // Новый мир . 1990. № 4;
• Противоречия марксизма // Через тернии. М., 1990;
• Нужен ли новый эксперимент? // Родина . 1990. № 2, 3;
• Насилие лжи или Как заблудился призрак. М., Молодая гвардия, 1990; - 272 с., 100 000 экз.
• Is Stalinism Really Dead? (Умер ли Сталинизм?) Hazpez. San Francisko, 1990;
• Прощание с коммунизмом. Токио, 1993 (на яп. яз.);
• Тревоги славянина. Сб. статей. М., 1997.

Напишите отзыв о статье "Ципко, Александр Сергеевич"

Примечания

Ссылки

• Независимая газета 2010-11-03

Интервью

• // Независимая газета , 10 марта 2006
• «Эхо Москвы»
• «Русская Служба Новостей»
• «Финам FM»
• (недоступная ссылка с 21-05-2013 (2296 дней)) - программа «Философские Чтения»

Литература

• Алексеев П.В. Философы России XIX-XX столетий. Биографии,идеи, труды. 3-е изд., перераб. и доп. -М.: Академический проект, 1999. С.364.ISBN 5-8291-0003-7
• Косолапов Р.И. Выступление на "круглом столе" на тему "Марксизм: проблемы, противоречия, перспективы" // Вестник Московского университета. Серия Социально-политические исследования" 1990. № 5.

Отрывок, характеризующий Ципко, Александр Сергеевич

«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.

Александр Сергеевич Ципко родился 15 августа 1941 года в г. Одессе. Служил в Советской Армии в войсках ГРУ с 1960 по 1963 год. Окончил философский факультет МГУ в 1968 году. С 1965 по 1967 год - работал в отделе пропаганды газеты «Комсомольская правда». С 1967 года по 1970 - в отделе пропаганды ЦК ВЛКСМ. С 1972 года по настоящее время - в Институте Экономики РАН (в прошлом - ИЭМСС АН СССР), с 1986 по 1990 год - консультант Международного отдела ЦК КПСС, с 1990 по 1992 год - заместитель директора ИМЭПИ РАН, с 1992 по 1995 год - директор научных программ Горбачев-фонда. С 1996 по 1998 год - редактор приложения «Независимой газеты» «НГ-сценарий». С 1999 по 2007 год - политический обозреватель «Литературной газеты».

С 1978 по 1980 года - доцент Института философии и социологии Польской Академии наук. В 1980 году получил степень полного доктора философии Польской народной республики.

С 1992 по 1993 год - приглашенный профессор Центра славянских исследований Хоккайдо, Япония, стипендия правительства Японии.

С 1995 по 1996 - приглашенный профессор центра Вудро Вильсона, Вашингтон, США, стипендия Конгресса США.

Книга «Как заблудился призрак», изданная в 1990 году в издательстве «Молодая гвардия», в свою очередь подвела черту под легальной критикой марксизма в СССР.

Автор 11 книг и более 200 научных и публицистических статей. Книги А.С. Ципко издавались в США, Германии, Италии, Франции, Японии и в Китае. Последняя книга Александра Ципко «Ценности и борьба сознательного патриотизма» была выпущена издательством URSS в 2009 году.

..

Александр Сергеевич ЦИПКО: интервью

ЧТО РУССКОМУ ХОРОШО?
Как мифы о национальном характере мешают модернизации страны

Какие мы - русские? Далек ли современный образ русского человека от вековых мифологизированных представлений? Как нам выйти из плена идеологических штампов о самих себе? Кому выгодны эти штампы? На эти вопросы "РГ" отвечает доктор философских наук Александр Ципко.

Что такое, с вашей точки зрения, "национальный характер"? В науке ведь этого термина не существует, во всяком случае это не предмет аналитики.
- "Национального характера" на все времена нет. Как и особой "русской цивилизации", особого "русского человека", который - по шаблону - не любит собственность, не любит преуспевание, нерационален, отдается великим порывам, и единственное, на что способен, так это витать в облаках. Все это мифы, которые абсолютно не соответствуют русской истории.

Россия разнолика. Было патриархальное Нечерноземье, которое не приняло реформы Столыпина. Юг России и Крым - это совершенно другой тип людей, состоятельных и способных. А сибиряки - наиболее сильные русские люди. Поэтому выпячивание в качестве "русского характера" некоторых особенностей крестьян Нечерноземья, мягко говоря, надуманно.

- Но ведь есть поговорка "Что русскому- хорошо, то немцу -смерть"? Значит, общие черты у нас все же есть?
- Да, есть психочерты, настроение души, что ли, которое присуще русскому человеку, но не совпадает с настроениями души немца, итальянца, француза, грека.

- И каковы эти особенности этнопсихологии?
- Ну, к примеру, движение психики из крайности в крайность. Почему у нас прижились революционные настроения? Потому что так развивается наша история: спокойствие, спокойствие - потом взрыв! Желание резких перемен. Действительно, есть временная утрата чувства реальности, желание чуда сразу. Помните, у Ленина: "От нас требовали чуда, и мы дали чудо. Чудо революции". Есть и другое: скажем, поразительное легковерие, желание начать новую жизнь. Кстати, крайне опасное легковерие. А еще поразительная внушаемость. Я много времени провел за границей: в Польше, Японии, в Штатах. Там народ гораздо более критичный и реалистичный. Их невозможно соблазнить, например, псевдопатриотизмом в духе Жириновского.

- А что делает нас именно такими?
- Я думаю, важно то, что связано с православием, византийской и греческой культурой. С историей.

Без золотой середины

А каковы, на ваш взгляд, наши козыри?
- Так в том-то и дело, что невозможно одно оторвать от другого. Возьмите хотя бы способность сострадания, даже вопреки здравому смыслу. Я наблюдаю за современниками. Мало кто пройдет мимо нищего. Хотя все знают, что это почти профессионалы. Отзывчивость и доброта - русская психология. Но самое главное, золотая середина - это не про нас: грешить, так грешить, каяться, так каяться.

Почему, как вам кажется, прижился "русский миф"? Его поддерживали многие очень почитаемые российские мыслители.
- В советское время он был популярен среди интеллигенции, потому что не совпадал с марксизмом. Это была своеобразная форма диссидентства. Мы понимали, что все разговоры о нации, о судьбе и психологии народа коренным образом противоречат официальной идеологии.

В начале 90-х эти идеи имели успех, потому что в условиях тотального распада люди потеряли веру в себя, начали проклинать свою историю, русскую судьбу. А русский миф спасал от тотального национального нигилизма. Но прошло 20 лет, мы сохранили государство, выходим в мир. Хорошо было слушать красивые тексты умного славянофила Хомякова о том, что православные живут, монашествуя. Но пришло рациональное время. Кстати, об этом и отцы церкви говорят.

- Как рынок сочетается с православным учением?
- Почитайте выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла в РГГУ. Если уж мы вошли в этот современный мир, говорил он, то не сможем уйти от модернизации. И придумать особую модернизацию и особые механизмы, кроме рынка и индивидуальной предприимчивости, не сможем. Владыка ставит вопросы: "Есть ли в нашем характере нечто такое, что поможет нам остаться людьми, достойными современной цивилизации? Разве православие противоречит идее хозяина?" И отвечает, цитирую почти дословно: "Если Бог сотворил этот материально-вещественный мир, то русский человек, который имеет семью и дом, должен заботиться о хозяйстве, о собственности. Другое дело, что к богатству не следует прикипать душой.

- Индивидуальная предприимчивость, рационализм... Как в этот ряд вписать русскую общинность?
- Еще один славянофильский миф. Община была создана после того, как освободили крестьян от крепостного права - сверху, административно, чтобы удобнее было собирать налоги.

Банкроты или святые?

А что скажете о советском "русском характере"?
- Мы часто специфические, морально-психологические особенности жизни и поведения человека в рамках уникальной советской системы переносим на русский характер. Не понимая, что с точки зрения исторической науки советская система - абсолютная случайность. Не будь мировой войны, миллионов солдат, которые не знали, что делать, не будь союза и с Францией, и с Англией, не было бы и советской России. Другое дело, что на выходе из советской тоталитарной системы мы сейчас имеем покалеченную нацию. Даже татары не так уничтожали у покоренных народов элиту, как мы уничтожили самих себя.

- Миф о русском характере, неприспособленном к жизни, кому сейчас выгоден?
- Одинаково и либералам, и почвенникам. Марксистам была очень выгодна идея о русском человеке, который готов страдать и жить в бараках. Но это вранье, что он пошел за большевиками, потому что коммунизм соответствовал его природе. Сколько процентов участвовало в Гражданской войне? 10-12 процентов. А остальные выжидали. Не появись Троцкий, который устроил заградотряды у Казани, не известно, чем бы окончилась революция! А заградительные отряды состояли из латышей, венгров и китайцев! Я к тому, что это была интернациональная большевистская революция.

Либералы же представляют нас патриархальной, негодной к модернизации страной. А раз так, надо русских переделывать, необходимо западное влияние. Мол, поменяем их архетип, сделаем способными жить свободно, любить собственность.

Есть и третье направление. Многие мои знакомые уходят в романтическое славянофильство, в культурное гетто. Ощущения там такие: есть враждебный мир, а мы - святые - не оскверним себя внешними контактами. Там рассуждают о великой России, подымают за нее тосты. Но это гетто вымирания. Либералам такой расклад выгоден, потому что им мила мысль о подконтрольности России, славянофилам - потому что делать ничего не хотят.

По-вашему получается: избавимся от мифов и заживем хорошо. Однако что-то недосказано по поводу того, какие же мы.
- Нужно отбросить мнения радикальных либералов и агрессивных славянофилов. Ведь это же не только проблема культуры, это проблема мировоззренческая. У тех и других получается, что Россия без советской системы не могла решить проблемы индустриализации.

- Как и современная Россия - проблемы модернизации?
- А это уже проблема груза марксизма, который висит над нашим сознанием под видом русского мифа. И оставляет нас в рамках марксистско-ленинской идеологии. Если вы признаете, что без революции русские не могли решить проблемы цивилизованности, чем это, мои дорогие, отличается от взглядов нынешних либералов, что современная Россия без Запада не может ответить на вызовы современной цивилизации?

- Традиционный вопрос русской интеллигенции: что делать?
- Подвергнуть ревизии русскую культуру и представить себе русскую точку зрения. Не знаю, как вам, а мне ближе всего либеральный патриотизм Струве. Струве размышлял, как соединить русский суверенитет со свободой.

А какие доктрины популярны сейчас? Возьмем хоть группу Холмогорова. Они неосознанно или лукаво берут миф о русском человеке и начинают оценивать русскую историю в соответствии с этим мифом. Что тогда получается? К примеру, был плохой Хрущев, который соблазнил русского человека благосостоянием и "перевел его из барака в пятиэтажки". Замечу, что сами эти ребята любят жить в пятизвездочных отелях. Это попахивает цинизмом.

Текст: Елена Новоселова, Елена Яковлева (блог автора)
Источник: Опубликовано в РГ (Неделя) N4394 от 22 июня 2007 г .

Александр Сергеевич ЦИПКО: статьи

Александр Сергеевич ЦИПКО (род. 1941) - философ и политолог, главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН, доктор философских наук, доктор философии хабилитус Республики Польша: | | | | .

БЕССМЕРТНАЯ ЛЕНИНИАНА КАК МОГИЛА РУССКОЙ ДУШИ
Бессмертная лениниана как могила русской души

Может ли долго прожить нация, не способная назвать зло злом, а палача палачом?

Когда заканчивалась запись ток-шоу «Право голоса», посвященного судьбе памятника Дзержинскому, и когда и прокоммунистическая, и антикоммунистическая стороны согласились с мнением ведущего о том, что на сегодняшний день надо оставить все, как есть, что те, кто придет через 20-30 лет после нас и будет решать, что делать и с мавзолеем Ленина, и с памятником Железного Феликса, меня впервые за перестроечную уже четверть века посетила страшная мысль. А не погибнет ли посткоммунистическая Россия раньше, чем ее население договорится о том, что было преступлением, а что - подвигом в ее советской истории, чему надо поклоняться как национальной святыне или что надо в конце концов осудить? Может ли долго прожить нация, не способная назвать зло злом, а палача палачом? Имеет ли шансы выжить страна, буквально нашпигованная памятниками Ленину, которые смотрят до сих пор на нас и на площадях, и в парках? Ведь даже прокоммунистическая сторона нашего ток-шоу, возглавляемая депутатом от КПРФ Николаем Харитоновым, согласилась со мной в том, что Дзержинскому не повезло, что ему просто довелось стать олицетворением той уникальной сверхчеловеческой жестокости ЧК, того уникального палачества, которое отличало прежде всего Ленина и благодаря которому большевикам удалось завоевать власть в России и построить СССР.

Есть что-то болезненное и параноидальное в посланиях Ленина под грифом «Строго секретно», призывающих и Дзержинского, и заместителя председателя ВЦИК Уншлихта «усилить быстроту и силу репрессий» и, в частности, использовать кампанию по изъятию церковных ценностей для продолжения «свирепой и беспощадной расправы» с представителями господствующих классов: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше». К массовым репрессиям Ленин продолжал, как видно из этого указания, призывать и после Гражданской войны. Ведь на самом деле все зверства, которыми потом отличились гитлеровцы - и массовый отстрел заложников, и создание концентрационных лагерей для подозрительных лиц, и геноцид (у большевиков в отличие от гитлеровцев был классовый геноцид), - были позаимствованы ими у партии Ленина. Разница между большевиками и гитлеровцами состоит только в том, что первые, как это делал командарм Тухачевский, применяли «ядовитый удушливый газ» против своего русского населения, против тамбовских крестьян, а гитлеровцы - против чужих, против евреев и цыган.

И как только вы осознаете, каким в действительности был чудовищем до сих пор любимый русским народом Ленин, то вы почувствуете то, что просто ударило током меня во время дискуссии, что страна, где на каждом шагу стоят памятники «великому вождю пролетариата», напоминает кладбище, где под каждым стоящим изваянием Ленина лежит частица русской совести и русской души. Когда я говорю о душе, то имею в виду прежде всего способность человека испытывать отвращение к насилию, способность сопереживать мукам тех бесконечных миллионов, которые были убиты Голодомором Сталина или замучены в ГУЛАГе. И, самое главное, когда я говорю о душе, то я имею в виду способность понять своего гения Федора Достоевского, который настаивал на том, что даже счастье всего человечества не в состоянии искупить муки, слез одного измученного ребенка. На самом деле нация, до сих пор в подавляющем большинстве славящая палачей Ленина и Сталина, больна душой, несет в себе нечто недочеловеческое.

И вместо души - злоба, ненависть, неуемная жажда крови моих оппонентов от КПРФ. Здесь, как всегда, отличилась женщина, опять депутат от КПРФ Елена Драпеко, которая просто кричала: «Убивать надо было!», что этого «требовал классовый подход», что царь убивал и мы, большевики, убивали.

Когда я слушал оду депутата Елены Драпеко в защиту убийств и крови, я пожалел, что когда-то давно-давно, в конце 1991 года, не поддержал предложение Юрия Афанасьева запретить в России коммунистическую идеологию. Мы до сих пор не отдаем себе отчета, какой великий урон нанес российской нации по сей день почитаемый у нас марксизм-ленинизм с его проповедью классовой вражды. Впрочем, в моральном отношении анализ природы большевизма, преподнесенный зрителям экспертом - профессором МГИМО, - ничем не отличался от проповеди крови Елены Драпеко. Мол, нет смысла говорить о жертвах большевизма, настаивал профессор, после миллионных жертв Первой мировой войны. Философия убийств таким образом живет в России в самых разнообразных формах.

Нет на самом деле в главном, в ненависти к дореволюционной России, к дореволюционной русской элите, разницы между депутатами от КПРФ и наследниками шестидесятничества, до сих пор противопоставляющих «демократизм» ленинской гвардии диктатору Сталину.

И, когда я все это слушал, вдруг осознал, что действительно шансов на спасение, на наше выздоровление от классовой античеловеческой морали у нас очень мало, практически нет. Чудо невозможно! Невозможно никакое национальное единство, невозможно возрождение национального сознания, когда нет национальной элиты, способной, более того, имеющей право осуждать преступления большевиков, призывать к добру. Я отнюдь не сторонник очередного русского погрома, на этот раз погромов памятников Ленину, по подобию того, как сам Ленин и его ленинская гвардия громили памятники царской России после революции.

Проблема в другом. В том, что мы до сих пор не понимаем противоестественность нашего национального поклонения людям, вождям большевизма, которые олицетворяли все звериные, античеловеческие инстинкты. Меня пугает, что мы до сих пор не только не понимаем опасность сохранения в наших душах большевистской психологии расправы, но и не знаем, как начать от нее освобождение. Мы никак не хотим увидеть очевидного, о чем предупреждал еще Федор Достоевский, что на крови невинных, замученных людей никакой счастливой страны построить не удастся. Мне кажется, что мы, вся наша элита больны не только в моральном, но и в умственном отношении. Мы не в состоянии вынести очевидные уроки из всей нашей советской истории. Ведь именно потому, что фундаментом СССР была большевистская сверхжестокость, он мгновенно, за несколько часов, распался, когда отошло от дел детище Дзержинского - аппарат КГБ.

Как выясняется, само по себе освобождение от коммунистических запретов мало что дает, если нет на самом деле национальной элиты, олицетворяющей моральные ценности российского народа, способной их отстаивать, внедрять в сознание людей. В странах Восточной Европы, к примеру - в Польше, к моменту смерти социализма были живы многие представители межвоенной интеллигенции, друзья кардинала Войтыла, ставшего Папой Римским, те, кто нес в себе так называемую польщизну. Один из таких друзей кардинала Войтыла, социолог Ян Щепаньский, был моим куратором по докторской - общался с ним много лет и еще тогда, в конце 70-х, понял, что у поляков больше шансов на спасение нации, ибо у них все-таки есть связь времен. А у нас, к несчастью, не было и не могло быть ничего общего между теми выдающимися мыслителями российской нации, которые еще до 1917 года предупреждали, что большевизм и марксизм поведут к неслыханным жертвам, и теми «красными профессорами», которые преподавали гуманитарные науки в СССР после революции. Одно дело - гуманитарий, прошедший в детстве через религиозное воспитание, и другое - гуманитарий, прошедший через школу пионерии и комсомола. Даже среди нынешних авторитетных российских интеллектуалов практически нет тех, кто бы решился сказать, что не стоила гибель интеллектуальной элиты дореволюционной России будущих успехов советской культурной революции, что без большевиков, обладая умственным и культурным потенциалом дореволюционной интеллигенции, можно было бы достигнуть совсем другого, чем советское качество грамотности и вообще качество национального мышления.

Все-таки в подавляющей массе мы мыслим до сих пор хуже, чем мыслила дореволюционная Россия. Проблема дурака для нас куда более актуальна, чем была в России времен Гоголя. Очень многие интеллектуалы - и так называемые патриоты, и так называемые националисты, и так называемые либералы - до сих пор убеждены, что русские - особая, по их логике, неполноценная нация, ибо без убийства своей национальной элиты, без кровавой Гражданской войны она в отличие от других народов Европы не смогла бы решить проблемы индустриализации. Многие интеллектуалы до сих пор убеждены, что без 6 млн. крестьян, убитых Голодомором в 1932-1933 годах, мы не смогли бы построить ДнепроГЭС. Я глубоко убежден, что кричащая абсурдность нашего нынешнего политического мышления тоже является следствием советской переделки русского человека. Никто у нас не решается сказать, что на самом деле деградация и распад 90-х - это прежде всего закономерный итог «великих успехов социалистического строительства», что даже наши реформаторы 90-х с их безумными аморальными реформами - это тоже в своей основе итог нашего классового воспитания подрастающего поколения.

Как вы создадите морально зрелое, здоровое в духовном отношении общество, если нет на самом деле в России ни одной влиятельной полноценной политической силы, которая бы несла в своем мировоззрении христианское «Не убий» и одновременно сознание самоценности каждой человеческой жизни? Кстати, и идеологов КПРФ, и лидеров либеральной оппозиции объединяет убеждение Егора Гайдара, что большевики стояли «на уровне задач своей эпохи».

Трагедия состоит в том что даже у РПЦ не хватает воли стать центром консолидации всей антикоммунистической элиты, всех, кто душой не приемлет большевистскую расправу с Россией. Не только издевательством над здравым смыслом, но и надругательством над памятью жертв большевизма является то, что сегодня конференции, посвященные критике аморализма большевизма, проводит, как правило, ЛДПР Жириновского.

И стоит только удивляться, почему мы, те, кто так страстно хотел «иной», не коммунистической России, не понимали, что на самом деле «иного» нам не дано, что после трех-четырех поколений коммунизации России никакая успешная декоммунизация невозможна. Если бы не Горбачев, то, наверное, СССР еще бы лет 20 продержался. Но на самом деле нет гарантии, что продержится 20-30 лет нынешняя Россия, у которой нет ни воли, ни моральных сил, чтобы в конце концов назвать преступление преступлением, чтобы очистить свою душу, свое мышление от исходного марксистско-ленинского античеловеческого кода.

На самом деле коммунистическое наследство - это не только электростанции и шахты, благодаря которым мы выживаем, но и масса неразрешимых противоречий. Без солидарности, основанной на национальном сознании, невозможно преодолеть тяготы перехода от коммунизма к нормальной рыночной экономике. Но на самом деле нет никаких оснований для воспроизводства прочного национального сознания. Да его и не было до революции. Если бы оно было, то большевики со своим классовым сознанием никогда бы не победили. Как я пытался показать, в стране у нас практически нет людей, которые примером всей своей жизни заслужили бы право олицетворять, защищать исходные духовные ценности российской нации. Задачам роста солидарности противостоит и наш безумный посткоммунистический индивидуализм. Освобождение от коммунизма воспринималось и до сих пор воспринимается людьми как освобождение от насильственного советского коллективизма.

Отсюда и убеждение, что все позволено. Точно так, как освобождение от тотального советского дефицита привело к невиданному взрыву потребительства, так и освобождение от советских идеологических запретов привело к взрыву индивидуализма. Но воссоздание национального сознания невозможно не только без личного погружения в национальные культурные ценности, но и без способности к сдерживанию своего индивидуализма в пользу общества без умения соотносить свою жизнь, свои поступки с национальными интересами. Новое поколение России отличается не только беспамятством, но и нежеланием нести какую-либо ответственность за свое историческое прошлое и за национальное будущее. Но росту национального сознания мешает и безудержный эгоизм нынешней политической элиты, вернее, эгоизм тех, кто в силу случая оказался наверху, кто олицетворяет примеры прямо противоположного рода, то есть предельную жажду личного обогащения и желания, все самое ценное в своей жизни - и детей, и деньги - перенести за пределы России.

Вот такая история. Без возвращения национального сознания мы страну не сохраним. Но на самом деле, если смотреть трезво, в условиях нынешней расколотой России, когда при словах «духовные скрепы» у многих интеллектуалов на лице появляется гримаса, очень мало объективных условий для решения этой задачи. Повторяю очевидное: все наши основные национальные святыни и даже великая русская культура связаны своим происхождением с православием, вытекают из христианских ценностей. Но у нас до сих пор нет ни сил, ни желания осудить тех, кто сознательно и целенаправленно уничтожал духовные основания российской нации. Я думаю, отсюда, от нашего бессилия, не только морального, но и умственного, предложение оставить все, как есть, возрождать разрушенные большевиками церкви рядом с памятниками Ленину, славить одновременно и Тухачевского, и Деникина, лицезреть кремлевские масонские звезды на фоне царского двуглавого орла на здании Исторического музея, вешать портреты Сталина в храмах рядом с распятием Христа, ходить на исповедь к священнику, который убежден, что без сталинских репрессий Россию нельзя было сохранить.

А почему нет? Мы 70 лет строили свой особый коммунистический мир, а теперь строим свой особый посткоммунистический мир, где дружно живут и красные, и белые ценности. Правда, всем своим нутром чувствую - а я беду, как показал опыт, точно вижу - промысел или Бога, или разума, не важно, нам эту бесконечную шизофрению не простит.

Ципко, Александр Сергеевич

(р. в 1941) - спец. в обл. соц. филос.; д-р филос. наук, проф. Род. в Одессе. Окончил МГУ (1968). С 1972 с перерывами работает в Ин-те междунар. экон. и полит. иссл. РАН, в наст. вр. - гл. н.с В 1978-1981 работал доц. Ин-та филос. и социол. в Варшаве, там же в 1980 защитил докт. дисс "Философские основания реалистического понимания социализма". В 1986-1990 - консультант междунар. отдела ЦК КПСС, в 1988-1990 - помощник секретаря ЦК КПСС (А.Н.Яковлева) по теор. вопросам. В 1992-1995 - директор науч. программ Горбачев-фонда. Ц. занимался сравнительным анализом ком. и социалистич. учений, филос. корнями утопизма. Исследовал структурные причины кризисов в странах социалистич. системы, особенно причины польского кризиса. С 1999 выступает с критикой радикальных демократов, к-рых он считает наследниками большевистского экстремизма. С этого же периода формировал идеи т.н. либерального патриотизма, преодолевающего, по его мнению, раскол между новыми западниками и новыми радикалами.

Соч.: Оптимизм истории. М. , 1974 ; Методологические проблемы исследования социалистического образа жизни // ВФ. 1976. № 4 ; Социализм : жизнь общества и человека. М. , 1980 ; Некоторые философские аспекты теории социализма. М. , 1983 ; Философия единообразия в условиях перестройки // Социологические исследования. 1986. № 6 ; Истоки сталинизма // Наука и жизнь. 1988. № 11 , 12. 1989. № 1 , 2 ; Диалектика перестройки. М. , 1989 ; Хороши ли наши принципы? // Новый мир. 1990. № 4 ; Противоречия марксизма // Через тернии. М. , 1990 ; Нужен ли новый эксперимент? // Родина. 1990. № 2 , 3 ; Насилие лжи или почему заблудился призрак. М. , 1990 ; Is Stalinism Really Dead? (Умер ли Сталинизм? ) Hazpez. San Francisko , 1990 ; Прощание с коммунизмом. Токио , 1993 (на яп. яз. ); Тревоги славянина. Сб. статей. М. , 1997.

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Ципко, Александр Сергеевич" в других словарях:

- (р. 1941), российский политолог, доктор философских наук. С 1978 в Институте философии и социологии в Варшаве. В кон. 1980 х гг. консультант Международного отдела ЦК КПСС. В 1991 заместитель директора Института международных экономических и… … Энциклопедический словарь

- (р. 1941) российский политолог, доктор философских наук. С 1978 в Институте философии и социологии в Варшаве. В кон.1980 х гг. консультант Международного отдела ЦК КПСС. В 1991 заместитель директора Института международных экономических и… … Большой Энциклопедический словарь

Александр Сергеевич Ципко Дата рождения: 15 августа 1941(1941 08 15) (71 год) Место рождения: Одесса, СССР Период: Философия XX века Основные интересы: политика … Википедия

Сергеевич (р. 1941) российский политолог, доктор философских наук. С 1978 в Институте философии и социологии в Варшаве. В кон. 1980 х гг. консультант Международного отдела ЦК КПСС. В 1991 заместитель директора Института международных… … Политология. Словарь.

Ципко, Александр Сергеевич Александр Сергеевич Ципко Дата рождения: 15 августа 1941(1941 08 15) (68 лет) Место рождения: Одесса Период: Философия XX века Основные интересы: социальная филос … Википедия

Философский факультет Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Английское название … Википедия

Фонд «Возвращение» … Википедия

Книги

• Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании о судьбе , Ципко Александр Сергеевич. Автор книги попытался ввести анализ идейных истоков перестройки в контекст нынешних споров о существовании особой русской общинной цивилизации. В отличие от нынешних неославянофилов, он…

Беседа с известным российским политологом Александром Ципко началась для него неожиданно – с Пушкина. Во-первых, само отчество Александра Сергеевича подсказывало первый вопрос. А во-вторых, Александр Сергеевич-политолог работает обозревателем в «Литературной газете», к которой Александр Сергеевич-поэт, как известно, имел прямое отношение.

Итак, мой собеседник - Александр Сергеевич Ципко: доктор философских наук, автор книг «Почему я не демократ» и «Россию пора доверить русским», один из лучших аналитиков по советскому периоду российской истории.

«Поразительно: как только российская интеллигенция получает свободу, она тут же начинает разрушать собственную государственность»

- Александр Сергеевич, дурацкий вопрос. А вы любите Пушкина? И когда вы его в последний раз читали?

Часто перечитывал патриотическую лирику Пушкина: я сейчас слишком политизирован, чтобы воспринимать литературу как просто красоту – это специфика философского мышления. Перечитывал с гражданскими целями: показать, что гений и патриот часто совмещаются в одном человеке. Вся наша сумасшедшая либеральная интеллигенция, которая повторяет, что патриотизм – это последнее прибежище негодяев, не понимает, что всё великое, что было создано мировой в русской литературе, создано патриотами России.

Да, в одном из интервью вы сказали, что свобода слова в России антипатриотична, и что это есть болезнь русской интеллигенции.

К сожалению, это такая трагедия. Коренной порок российской интеллигенции: как только она получает свободу, тут же начинает разрушать собственную государственность. Это просто поразительно проявилось в 1991-м году, когда свобода превратилась в топтание и самоуничижение русского народа. В общем-то у нас лидером свободы всегда выступает Смердяков, который говорит: очень плохо, что нас не завоевали. Судьба России – это вопрос нерешённый: если не появится ответственная национальная элита, которая живет национальными интересами, и которая сумеет соединить свободу и права личности с национальным достоинством, мы вообще обречены. Кстати, я немного знаю украинскую элиту, и скажу, что у украинцев здесь есть преимущество: к украинской элите можно по-разному относиться, в ней много угодничества…

- И провинциальности.

Но украинская элита намного больше связана со своим народом, чем российская. У нас же дикий разрыв.

Вы, как политолог, себя к какому лагерю причисляете? И какая концепция вам ближе всего? Византийство, евразийство, неоконсерватизм?

Либеральный консерватизм. Студентом я с таким благоговением и восторгом прочитал «Вехи» и понял, что Бердяев, Струве, Франк – это моё. То есть, понимание того, что Россия – это европейская страна, и с другой стороны понимание уникальной для русского человека важности государства, уважение к православию, как государствообразующей религии. Но без крайностей – как левизны, так и без идеологии особости русской цивилизации. Я не считаю, что мы какие-то особые, я считаю, что мы достойные, мы равные. Зачем этот вульгарный изоляционизм? Должен быть сознательный патриотизм, понимание самоценности государства и национального бытия.

- А вы себя комфортно чувствуете в современной России?

Не очень. Конечно, я доволен, я хотел, в конце концов, я много сделал в своё время, чтобы Россия стала другой - не коммунистической. Но меня пугает, что наша элита очень эгоистична, никто не думает о будущем - никто не соотносит свои действия и поступки…

- С вечностью?

Нет, с жизнью своего государства. Страх, что это может в одну минуту рухнуть, во мне сидит. И тот факт, что значительная часть элиты находится за рубежом – это плохой признак, который говорит о том, что страна ещё не состоялась.

- Александр Сергеевич, вы как-то назвали Лимонова лучшим писателем современности. Почему?

Я его очень люблю, как писателя. Он прекрасный русский писатель. Как политик Лимонов – это просто безумие. Его используют, как марионетку, он мучит несчастных детей этим сталинизмом: понятно, что особенно в молодости, особенно в эпоху безвременья надо к чему-то прислониться, но это же всё суррогаты.

- А вы интересуетесь современной масс-культурой?

Нет. Времени мало, вот сейчас мне надо написать статью о перестройке, о причинах распада СССР. Тем более, мы, советские ученые - мы же полуобразованные: языков мы знали мало, переводов тогда не было. Теперь на старости лет всё надо перечитывать - Карла Шмитта перевели на русский, значит, надо читать Шмитта. А масс-культура меня раздражает. Я очень консервативный человек: меня воспитывали бабушки и дедушки, которые родились в 1880-1890 году. Ровесники Ленина.

- А как бы прокомментировали эти жуткие отравления в стиле постмодерн?

Борьба за власть в России. В примитивном стиле. Работа против Путина, это же очевидно. К сожалению, Запад на это реагирует, потому что он заинтересован, в том, чтобы не столько Путин ушёл, как группа силовиков.

- Такой ценой?

Речь идет о судьбе России. А расстрел Белого дома – это не большая цена??? Что такое идеология Путина? Это идеология Белого дома, то есть национальное достоинство. Я был там и провёл в Белом доме несколько суток. Никаких коммунистов там не было, это был сугубо государственнический подход, реакция патриотов: Козырев сдает Россию, её надо защищать. Другое дело, что такие люди, как Анна Политковская, Литвиненко, они должны были понимать, что в этой игре они будут первыми жертвами. Их использовали те силы, на которые они работают.

О распаде СССР будем говорить? Вы назвали развал Союза в той форме, в которой он произошёл, величайшим преступлением.

Конечно, СССР и демократия были уже несовместимы, но надо было хотя бы всё осуществлять по Конституции.

- Но вы обрадовались, когда он развалился?

Нет. Я был категорический противник распада. Я – государственник. Одно дело освобождать страну от этого политбюро, а другое… Хотя сейчас я считаю, что даже не надо было трогать КПСС – сделали бы как китайцы, партию государственников.

«Когда Украина начнёт становиться субъектом, она будет искать линии отторжения и разрыва от России »

- Скажите, а вы отслеживаете ситуацию на Украине?

Да, конечно. У меня такое ощущение, что когда Украиной перестали заниматься Павловские и Марковы, тогда развитие событий начало двигаться в выгодном для России направлении – появилось какое-то правительство, которое ищет разумный компромисс между Россией и Западом. Проблема в том, что по своей природе независимая Украина – это антирусская Украина. Ещё Трубецкой в 1911 году сказал, что когда Украина начнёт отделяться и становиться субъектом, она будет искать линии отторжения и разрыва. Но сегодня ситуация, когда бы Украина превратилась просто в придаток России – она уже невозможна.

- Почему в придаток? Она могла бы стать просто частью России?

Не-воз-мож-но. Должно пройти время.

Но многие люди, в Крыму, в восточной Украине, до сих пор живут с уверенностью, что вся эта украинская независимость пройдёт как страшный сон.

Это глупо. Вы в Крыму и в восточной Украине 1 декабря 1991 года проголосовали за колбасную независимость – дескать, нам будет здесь хорошо, потому что в Москве ничего нет. Теперь куда вы денетесь? Войну устроите? Надо искать исторический компромисс, чтобы Украина ни в коем случае не была враждебным России государством. Не надо порывать с русской родословной, надо строить параллельное русское государство, опираясь на те же самые традиции. Нельзя отдавать Галиции право контролировать всю Украину. Это погубит и приведёт к расколу.

- Неужели вы думаете, что это ещё реально?

Да, опасность раскола Украины с каждым годом уменьшается. Я смотрю на ваше новое поколение - оно выросло и сформировалось в независимой Украине. Оно, как ни странно, говорит на русскомязыке, но идентифицирует себя с новым украинским государством и от этого никуда не денешься.

Я вас очень часто вижу на форумах и конференциях, посвященных российско-украинским отношениям. Скажите, вы что-то полезное из этих тусовок для себя извлекаете?

Мне это очень много даёт. Как человек, родившийся в Новороссии, как дитя имперского города, я не переношу разрыва России и Украины. Поэтому я должен искать для себя какую-то компромиссную форму взаимодействия, без резкостей и крайностей, которые так любят некоторые российские политические деятели. И украинофобия, и русофобия одинаково глупы - это признак некультурности.

- А если бы вы знали, как в Крыму любят таких резких политических деятелей…

Популистов у вас любят потому, что люди живут нереалистической идеей, что Крым станет русским. Не станет он русским, господа, как и не вернется царская Россия. Я тоже по этому поводу сильно переживал: я с детства не любил все советское, и когда смотрел кино, инстинктивно болел за белых. Это генетическое, не мировоззренческое. Другое дело, вы должны требовать от украинских правителей, чтобы оно учитывало интересы русского народа. Это часть России и русской истории. Привести внешнюю политику Украины в соответствие с контекстом её истории – вот чего надо добиваться. А пересмотр границ уже невозможен.

- Ладно, тогда какими вы видите перспективы Крыма? Второе Косово? Кипрский вариант?

Татарский фактор очень опасен – борьба украинских националистов с Россией подобными методами ведёт к угрожающим вещам. Да, у вас получится, как в Косово. И дело даже не в крымских татарах, а в мировой исламской цивилизации, которая будет их использовать в качестве форпоста продвижения своих интересов.

- Многие политологи говорят, что в Крыму осталось очень много советскости. Вы это ощущаете?

В этом году 9 мая я был в Севастополе, общался с военными… Действительно, это брошенные советские люди. Жертвы больших политических предательств и внутримосковских игр.

- И в чём же конкретно вы это увидели?

Это ощущалось по тостам, по настроению севастопольцев. Эти люди - осколок советского мира, преданные стране, которые не понимают, что Россия их предала. Это умирающий мир: после падения Рима оставались какие-то анклавы Римской империи. Это очень трагично…

- Увы, большинство из них выезжали за Перекоп лет двадцать назад…

Да они даже не ощущают того, что Россия - это уже другая страна. Чуждая им. Другое дело, современные бизнесмены, у них нет такой жесткой привязанности к СССР. А с другой стороны, тем же севастопольцам, военным, я всегда задаю вопрос: дорогие, а где вы были в декабре 1991 года, ведь Беловежское соглашение – это государственный переворот, почему ни один крейсер не выстрелил, почему вы не показали, что были против? Вы могли защитить страну, достаточно было бы одного корабля, который бы неповиновался. Хоть рота солдат на защиту СССР стала? Нет!

Александр Сергеевич, как мудрый политолог, предложите нам, пожалуйста, внятную концепцию - не позорную, не концепцию из прошлого, а пророссийскую идеологию, связанную с настоящим.

Понимаете, это зависит от нынешней российской элиты. Проблема заключается не только, чтобы сохранить Украину в Русском мире.

- Я не говорю об Украине, я имею в виду Крым.

Ну причем здесь Крым?! А чем моя родная Одесса от вас отличается?

- Вы что, отрицаете крымскую идентичность?

Абсолютно. Одесса – такой же русский имперский город. И Николаев! Вы всё себе придумали.

- Наше сознание концептуально обусловлено, географически…

Ничем вы не отличаетесь. Это всё Новороссия, плод русской культуры. Вот о правах Новороссии, которая возникла в рамках Российской империи, говорить надо.

Крымский регионализм – это глупость, местечковость. Он идёт вопреки русской истории. Всё, что связано с распадом СССР, антирусское. Эти идеи могли возникнуть у людей, которые не знают русской истории. Я ещё понимаю, когда подобное выгодно украинским националистам, но тем, кто ощущает себя частью русской истории…

Александр Сергеевич Ципко - доктор философских наук, главный научный сотрудник Института экономики РАН.

Сумасшествие как национальная идея

Ушедший от нас Юрий Карякин был все-таки не прав, когда наделял сумасшествием только Россию 1993 года, Россию, сделавшую победителем декабрьских выборов в Думу симулякра от патриотизма Владимира Жириновского. Сумасшествие - наша главная национальная привилегия, до сих пор единственная национальная идея. Без сумасшествия мы жить не можем. Разве не является подлинным сумасшествием наша нынешняя всенародная радость от того, что превосходящий нас по экономической мощи более чем в 20 раз Запад стал нашим врагом, что многие на Западе нас не только боятся, но и ненавидят, что никогда, даже в годы холодной войны, не были так сильны в США антирусские настроения?

Сладость самоистязания

Чем сильнее любовь русского народа к Путину, чем больше наш президент ощущает себя царем, обладающим абсолютно непререкаемой властью, тем больше откровенного безумия демонстрирует новая «крымнашевская» Россия. Это и безумие нашего правительства, решившего в назидание Западу показывать на экране телевизора полуголодной России, у которой самая низкая в Европе минимальная заработная плата, в которой матери не знают, чем накормить ребенка, отправляя его утром в школу, как мы решительно давим тракторами тонны сыра, мясных изделий, ненавистных нам заморских фруктов, завезенных в Россию вопреки нашим окрашенным могильным патриотизмом контрсанкциям.

Это и безумие депутатов Думы, которые на глазах всего мира устраивают гулянья по поводу избрания Трампа президентом. А ведь многие из них, к примеру Вячеслав Никонов, с радостью объявивший на заседании Думы: «Трамп стал президентом!», прекрасно понимали, что после успешной операции, проведенной «зелеными человечками», после гибридной войны в Донбассе мы для американцев стали такой же страной-изгоем, как Северная Корея или Иран, что они законодательно зафиксировали. И поэтому радость нашей страны по поводу избрания Трампа президентом неизбежно превращает его в «друга Путина», вызывает к нему недоверие. В результате праздники с шампанским напоказ всему миру навсегда лишают Трампа возможности сделать что-то доброе для России.

Какой период русской истории ни возьми, в конечном счете убедишься, что страсть к саморазрушению и самоистязанию берет верх над потребностью созидания и благоустройства жизни. Самым наглядным тому примером является переход путинской России нулевых к эпохе «крымнашевских» побед. Все же самые верные последователи ницшеанства - не немцы, а русские. Для нас свобода - это прежде всего право на немыслимое, невозможное, абсурдное, на самое противоестественное, на разрушение условий не только развития, но и жизни вообще. Праздником нынешнего русского человека стала операция «зеленых человечков», убийство каких-либо шансов на процветание русской жизни, на прорывы, о которых говорит зачарованный собственной непредсказуемостью президент Путин. Запад в шоке, он, сохраняя верность здравому смыслу, не может понять, чего Россия сейчас добивается. Ведь нынешняя самоизоляция России подрывает не только условия для развития, но и условия для собственной военной безопасности. Русские сегодня счастливы, что Россия впервые в истории стала страной-одиночкой, что кольцо врагов России сжимается с каждым днем, что навсегда умерла возможность воссоединения великороссов, малороссов и белорусов.

В страсти к саморазрушению и самооскоплению, которая обуяла Россию во время так называемой русской весны 2014 года, ничего исключительного не было. Нет народа, которого бы иногда не охватывало безумие. Вспомним всенародную любовь немцев к Гитлеру или активную поддержку коммунистического проекта со стороны значительной части русского еврейства. Жена нашего семейного парикмахера дедушки Савелия, бабушка Сара, потерявшая всех своих родственников во время румынской оккупации Одессы, часто говаривала: «Я бы на месте мамы Левушки Троцкого сама задушила бы его, когда он был в пеленках». Смысл этой фразы я понял только тогда, когда, будучи в Израиле в 1991 году, имел возможность посмотреть фильмы об истории сионизма и еврейских трагедиях, которые показывают олимам, приехавшим на жительство в эту страну.

Дадим миру урок

Особенность нашего русского безумия состоит не только в том, что оно перманентно, но и в том, что ему придается сакральный смысл. Безумие с какого-то момента воспринимается как национальная ценность, как свидетельство силы русского духа. Русские философы верили, что наш народ покажет миру образцы всечеловечности именно потому, что у нас, говоря словами Федора Достоевского, мать и отец могут до смерти засечь дитя розгами, а русский мужик по пьяни вполне может сбросить беременную жену с печки.

На мой взгляд, из всех русских мыслителей, искавших смысл в русской жизни, наиболее близок к истине был Петр Чаадаев. Смысл русской истории, говорил он, состоит в том, чтобы «дать миру какой-нибудь важный урок», показать ему, чего люди, обладающие умом и здравым смыслом, никогда и ни при каких условиях не должны делать. Эта мысль осуществилась во времена СССР. Мы 70 лет упорно доказывали человечеству неправоту Льва Троцкого, настаивавшего на том, что «принудительный труд при коммунизме будет более производителен, чем труд крестьянина-частника на собственной земле».

Русские ненавидят Хрущева за то, что он начал платить колхозникам деньги за трудодни, за то, что он перевел миллионы рабочих из холодных сталинских бараков в уютные пятиэтажки, где у них появилась собственная квартира. А Сталина, напротив, наш народ любит за то, что он убил крепкое крестьянство, уморил миллионы людей голодом, добил русскую интеллигенцию, которую начали убивать еще Ленин и Троцкий, окончательно лишил русского человека права мыслить.

Если кто-нибудь будет писать книгу о сумасшествии в истории человечества, он должен будет посвятить целую главу анализу сумасшествия русских в ХХ веке. Его особенность состоит в том, что именно в абсурде русские находят не только особую прелесть, но и смысл своего существования. Как я сказал выше, уже есть обширный материал для написания новой главы о русском сумасшествии. Исследователь увидит, что русское сумасшествие посткоммунистической эпохи даже более опасно, чем прежнее, которое было связано с традиционной леностью ума, с ненавистью к правде, с соблазном красивой идеи. В последние десятилетия все больше и больше дает о себе знать сумасшествие, за которым стоит темный инстинкт смерти. Это напоминает о традиционном русском скопцовстве - патологической страсти к самокалечению и саморазрушению.

Разве не подобной страстью является наша нынешняя внешняя политика, которая подрывает необходимые для саморазвития условия, да и вообще существование в глобальном мире? Разве не сумасшествием является высказывание Сергея Иванова о нашем стремлении доказать, что Моська (имеется в виду Россия) может в военном отношении противостоять Слону - США? В нашей нынешней борьбе за право вопреки всему стать центром современной цивилизации, равнозначным Америке, нет никакой идеологии, это чистый инстинкт смерти. Призыв вице-спикера Думы Петра Толстого лечиться не современными американскими лекарствами, а корой дуба - это не метафора, это образ нашей страсти к самоистреблению. Не могу не сказать, что в основе нынешнего могильного патриотизма, который проповедует Петр Толстой, и ненависть к своему народу, и глобальное человеконенавистничество.

Долой здравый смысл!

Если говорить о скопцовстве не как о симулякре патриотизма наших циничных депутатов, а как об открытости русской души к самоубийству, как об идеологии самокалечения и саморазрушения, то нельзя не заметить, что эта болезнь проявила себя задолго до победы патриотизма «русской весны» 2014 года. Ваш покорный слуга еще в мае 1990 года в статье «Русские уходят из России», опубликованной в газете «Известия», обратил внимание на изначальную противоестественность, абсурдность идеологии и политики «суверенитета РСФСР», которая привела Ельцина к власти. За жаждой этого суверенитета тоже стояло желание своими руками разрушить создаваемую веками историческую Россию, оставить за границей нового государства более 20 млн своих соотечественников, выбросить за свои границы и «мать городов русских» Киев, и «город русской славы» Севастополь, как тогда говорилось, «перестать кормить Кавказ, Прибалтику и Среднюю Азию». Суверенитет РСФСР стал суверенитетом не только от наследства русской истории, но и от итогов победы 9 Мая. Он означал смерть русского мира. Нынешняя Российская Федерация не имеет никакого морального права быть правопреемником СССР, ибо именно она была инициатором убийства исторической России. Но этого не понимают ни наш народ, ни наши политики. Разве это не безумие: сначала делать все возможное и невозможное, чтобы Крым стал «не наш», а спустя без малого четверть века эти же люди убивают будущность страны для того, чтобы страшной ценой вернуть себе то, что они в 1991 году добровольно выбросили на свалку геополитики?

Практически все нынешние ярые «крымнашевцы», кроме Александра Проханова, были сторонниками распада СССР, более того, они сделали политическую карьеру именно благодаря распаду СССР. Многие нынешние политики и военные перебежали от Горбачева к Ельцину, нисколько не смущаясь тем, что их новый хозяин откровенно проводил антироссийскую политику, разрушал СССР.

С либералов взятки гладки. Они были последовательны в своей борьбе с тем, что они называли «имперским наследством России». Правда, и они несут прямую ответственность за безумие нового русского самодержавия, за сумасшествие «крымнашевской» России: на крови защитников парламента не было возможности создать ничего, кроме нового варианта русского самодержавия. Умный Леонид Радзиховский почему-то не может понять, что расстрел из танков безоружных людей в Белом доме 4 октября 1993 года, который он, Леонид Радзиховский, до сих пор одобряет, как раз и породил сумасшествие нынешней внешней политики России, которое он осуждает.

К чему я об этом вспомнил? К тому, чтобы показать, что разрыв со здравым смыслом характерен не только для всех русских эпох, каждая из которых дает нам примеры собственного безумия, но и абсолютно для всех политических партий России. Конечно же, победа марксистского сумасшествия Ленина и Троцкого была порождена сумасшествием Павла Милюкова и Александра Керенского, решивших во что бы то ни стало сделать Константинополь новой столицей Российской империи.

Еще раз повторяю: наша трагедия состоит в том, что ни наши политики, ни наш народ не могут мирно сосуществовать ни со здравым смыслом, ни с правдой. Только один пример. Спецоперации, которым в советское время научили нынешних руководителей России, никогда не смогут заменить разумную политику, предполагающую долгосрочную стратегию. Иначе нетрудно было бы понять, что Украина с пророссийскими Донбассом и Крымом имела бы куда меньше шансов стать антирусской и проевропейской, чем нынешняя - израненная ракетами донбасских «шахтеров и трактористов». Нетрудно было понять, что операция «зеленых человечков» превращает более чем 40-миллионную Украину во враждебного соседа, который становится необъятным полигоном НАТО. Неужели не видно, что в случае превращения Украины в члена НАТО ракеты, направленные против России, будут стоять уже не в Севастополе, а совсем рядом с Москвой - около Брянска? Неужели не понятно, что в современном мире гарантом безопасности является не размер территории и количество природных гаваней, а развитая высокотехнологичная экономика, производящая современное оружие?

Напрашивается главный вывод из моей попытки напомнить о нашей неискоренимой страсти творить безумие, дать человечеству урок, чего никогда и ни при каких условиях не следует делать. Сравнивая сумасшествие гайдаровских реформ с сумасшествием спецопераций эпохи Путина, я лично для себя обнаруживаю определенную закономерность: чем сильнее традиционное русское самодержавие, чем сильнее покорный и терпеливый русский народ обожествляет своего руководителя, тем меньше лидер страны думает о негативных последствиях принимаемых им решений, тем меньше он способен контролировать себя, тем легче он отдает себя во власть иррационального.

Многие говорят, что без сверхвластия в России никогда не будет порядка и стабильности. Не знаю. Но надо видеть, что в посткрымской России самодержавие правителя калечит души людей. Самодержавие и чувство личной ответственности за судьбы твоей страны несовместимы. Никогда за свою долгую жизнь я не слышал так часто, как в последние годы, наше традиционное русское: «А нас, простых людей, власть никогда ни о чем не спрашивает». Вместе с ростом всевластия Путина в последние годы не только у все еще живущих бывших советских людей, но и у среднего поколения проникает в душу страх иметь собственное мнение, идти против того, что сегодня наше телевидение называет «патриотизмом», «верностью Родине». От страха оказаться в так называемой пятой колонне невиданно выросла явка на последних президентских выборах. Для многих остаться на этих выборах дома означало пойти не только против Путина, но и против России.

Все ясно. Чем слабее русское самодержавие, тем безобиднее русское сумасшествие по человеческим масштабам. Реформы Гайдара, которые, по его собственному признанию, преследовали не столько экономические, сколько политические цели, несли с собой, как и всякие революции, прежде всего разрушение того, что есть. Но все же эти реформы не подводили Россию к красной черте возможного военного противостояния с Западом настолько, насколько подвели успешные «крымнашевские» операции.

Русский тупик

Расчеловечивание нынешнего русского человека проявляется не только в том, что ему становятся чуждыми ценности свободы, истины, правды, но и в том (и от этого лично мне страшно), что ему становится чуждой ценность человеческой жизни. Мало кто обращает внимание, и, кстати, в этом я не вижу вины Путина, что каждый шаг на пути усиления вертикали власти в последние годы вел к забвению гуманитарной цены достижений социализма, к оправданию сталинского террора, сталинских репрессий, к укреплению у подавляющей части населения убеждения, что во имя великих идеалов можно убивать, морить голодом миллионы людей.

Не надо никаких новых революций. Сумасшествие «крымнашевской» России дает обильную пищу для дополнения того, что открыли в русской душе, и Максим Горький со своими «Несвоевременными мыслями», и Иван Бунин в своих «Окаянных днях». Оказывается, русские не любят свободу не только потому, что не хотят брать на себя ответственность за ошибки, просчеты и даже преступления своих правителей (я имею в виду преступления Сталина), не только потому, что куда легче жить, когда власть тебя ни о чем не спрашивает, но и потому, что они не любят правду, не хотят видеть и слышать того, что может подорвать веру в их любимого и неповторимого Путина. Отсюда и характерный для ядерного электората Путина взгляд испуганной ящерицы. Всенародная любовь к нынешнему президенту и здравый смысл несовместимы.

Невозможно совместить здравый смысл и нынешнее «Будет Путин - будет Россия». Ведь за этой фразой стоит убеждение, что Россия сама по себе ничего не стоит, что и вы, и ваши дети обречены погибнуть вслед за неизбежной смертью Путина. Я прожил уже много лет, но никогда за свои 70 лет сознательной жизни не сталкивался с подобным безумием окружающих меня людей. Мне могут сказать, что я сгущаю краски, что в настроениях нынешних русских, готовых умереть в грядущей третьей мировой войне, если их к этому призовет любимый президент Путин, ничего нового нет. Все это - проявление традиционного русского фатализма, покорности судьбе. Был такой советский анекдот: «Парторг говорит рабочему: «Ваня, завтра тебя будут вешать». Тот задает вопрос: «Приходить со своей веревкой или мне ее выдаст местком?» Но, на мой взгляд, есть существенная разница между фатализмом и рабской покорностью советского человека и фатализмом тех, кто сегодня раздумывает о том, какую крупу брать в бомбоубежище на случай начала третьей мировой войны. В подавляющем большинстве советские люди, я уже не говорю об интеллигенции, сострадали жертвам сталинских репрессий, с радостью встречали выпущенных Маленковым и Хрущевым из ГУЛАГа родственников и знакомых. Советские люди в массе сохраняли веру в более удобное для жизни, более человечное будущее. За покорностью же «крымнашевской» России, готовностью умереть, чтобы проучить зарвавшихся американцев, нет ничего человеческого: ни сострадания к жертвам сталинских репрессий, ни надежд на лучшее будущее. Несомненный факт: сверхвластие Путина сняло с повестки дня вопрос о будущем России. Остались только туманные разговоры о прохождении дна кризиса, о каких-то прорывах.

Что из всего сказанного следует? Даже при сохранении нынешнего, по русским меркам слабого всевластия Путина (сравните всевластие Путина со всевластием Сталина, и вы поймете, о чем я говорю), нас ожидает дальнейшая душевная деградация: я имею в виду страх перед правдой, перед собственным мнением, сворачивание и без того тощих русских свобод, апатию души, которой никого не жалко. Если Россия надолго останется со всех сторон осажденной крепостью, то никакого просвета в нашей жизни точно не будет. Жажда поиска и разоблачения врагов окончательно придушит и без того ленивые русские мозги. А русское сумасшествие, праздники русского безумия точно превратятся в бесконечные будни нашей жизни.

Скорее всего в силу серьезных личных причин Путин никогда не откажется от так полюбившегося ему самовластия, от своей абсолютно ничем не ограниченной власти. Но, на мой взгляд, губительны для России и все проекты, которые вынашивает Навальный. Губительны потому, что мы - не сплоченная нация вроде армян, которые думают о том, как бы кризис не привел к гибели сограждан. У нас, как и в родственной нам Украине, майданы неизбежно приведут к крови, к расправе над бывшими, к переделу собственности, к новому изданию русской анархии. Надо понимать, что у нас в России революции типа армянской неизбежно приведут к окончательному распаду всего, что в Российской Федерации осталось от СССР. Возникает почти неразрешимая проблема: при сохранении всевластия Путина Россию ничего хорошего не ждет, но в силу того, что так и не сформировалась единая российская нация, до сих пор нет реальных путей преодоления всевластия за счет развития демократии. Ведь совсем не случайно демократия 1990-х обернулась новым изданием русского самодержавия. И я, честно говоря, не знаю, как найти выход из создавшегося тупика.